Стоят, как женщины в очередях любви,
виолончели симфоническим оркестром,
их, обезглавленных, уводят под арестом
в тени крестов и Спаса-на-Крови.
Я акушер симфонии рассвета,
органных нот не выспавшийся Бах,
я скульптор смерти, оставляющий, как слепок,
две розы музыки на содранных губах.