ГРУСТЬ
Конечно, всё пройдёт, и нас не станет.
Искрошит время в порох имена.
Пребудет так, что некому устами
поведать, что такое тишина.
Открытие предельности и смерти
на совести неведомых стихий.
Застынут основательностью тверди
останки органической трухи.
А где-то, за пределами орбиты,
в рассеянном загадочном Нигде
эйнштейны, рафаэли, демокриты –
бесплотные создатели идей, –
оплакивают кисти и чернила,
грустят о страсти, ропщут на судьбу,
чтоб хоть на миг, однажды попустила,
тела вернула, выполнив мольбу.
И тьма иных, таких же бессловесных,
кружится рядом, робкая, и всё ж –
мечтая точно так же повсеместно
о тёплоте, ухоженности кож,
о времени, умершем в одночасье,
безвременность приветившем назло.
Чтоб день опять от ночи отличался,
а в злом Нигде вновь кисть бы, да стило...