Тринадцатое в пятницу число.
Над головою полная луна.
Сон, как на грех, куда-то отнесло,
А в воздухе густая тишина.
Притихло все, не шевельнет листом
Здесь дерево. И филин не кричит.
Пугающая темень под кустом,
И в подворотне пес сидит, молчит.
К полуночи вдруг все, как ожило,
Встревожил ночь предикий хохот
И, тут же раздался на все село
И шум, и визг, какой-то грохот.
С деревни, в перекрестье трех дорог,
На шабаш свой, повеселиться,
Слетались ведьмы, выйдут за порог,
За ними только пыль клубится.
Толпой вампиры бродят по селу,
В прохожих поздних жертву ищут.
Глаза горят, а лица, как в мелу
И оборотни всюду рыщут.
С кладбища мертвые пришли. Все тут,
Не преданы земле, чьи души,
Глаза незрячие у них, идут
И стонут то сильней, то глуше.
От сборища всей нечисти такой,
Аж сердце в страхе замирает.
А ведьмы, друг для друга, кто какой
Вид под луною тут же принимает.
Одна вдруг обернулась петухом,
Другая - в лошадь превратилась.
Та, первая, да на нее верхом,
Взмахнула крыльями, забилась.
Иная, здесь собакою сидит
И слышно, как сквозь звуков пелену
Так жутко, что аж душу холодит,
Протяжно воет, глядя на луну.
По улице вдруг катится волна,
Да что волна, бушует море.
Вот-вот накроет все село она
И причинит большое горе.
Через мгновенье водяной мираж
Как в лунном свете растворился,
Какой-то ведьмы, видимо кураж,
Дымком предутренним стелился.
Вот прокричали третьи петухи,
Луна перед зарей померкла.
Бледнеет тьма. В деревне пастухи
Встают уж до дневного пекла.
И тут же приведенья все пропали.
Волной, как будто нечисть смыло.
Потом вы как бы только не искали,
Нет признаков тому, что было.