Улыбайся чаще пожалуйста,
Тебе это больше всего к лицу.
Я сумасбродная тень доктора Фауста
Что не может мысль довести к венцу.
Стараясь себя забыть всячески,
Всем нутром душу втаптывал в пыль,
Временами впадал в маразм старческий
Без попыток вернуться в быль.
Останавливал время на циферблате,
Безбожно верил что я и есть Бог.
Чередовались мысли в холодной палате
Что даже он всё стерпеть не смог.
Ведь любил всех ближних одинаково,
А был ли когда-то влюблён?
Сидел и писал к её имени прилагательные,
Все прилагательные тех времён...
Может любил и курил закашливаясь,
Или в вине топил свои чувства...
Когда стираются грани - немного путаюсь,
Перехожу на безумства.
А ведь моя богиня - совсем идеальная,
Ей не нужно писать про любовь.
Она меня словно чувствует... Эмпатия?
Или самообман? Вновь...
Мечтать о изящных кистях рук,
Которыми оборону души прорвала...
Её глаза, мимика, уголки потресканных губ,
Или на счёт потресканных соврала?
А мне до неё пол жизни себя влачить,
Захлебнувшись зимой белоснежною.
Может злая, истеричная, нервная,
Но со мной всегда оставалась нежною...
Мне во снах ловить её плечи хрупкие,
Сводить на нет расстояния...
Мы наверное как дети глупые,
Готовы делить на двоих дыхание.
А мне снова останавливать время,
Писать безобразным почерком "не смог"...
То ли это спасение, то ли бремя,
Хотеть дышать только у её ног...
Это история моей болезни,
Или рассказ возрождения души.
Как среди десятков тысяч лезвий,
Сохранить в себе розы шип.
До неё пол жизни пешком или вплавь,
Не дойти, не переплыть...
Ты мной хоть немного здесь правь,
А потом... Разрешаю забыть...