По этим ступеням – в голодные переулки тридцатых годов,
В тревожные блики дрожащими пальцами завешенных окон...
Тогда были зимы холоднее, чем руки моих не рожденных сестер,
И все были виновны, и все были пьяны своей болью.
За этими стенами – кипенный снег и тысячи тысяч закатов и дней,
Последние вдохи и горячие стаи давно истлевшего пепла.
Там и сейчас по нежным щекам хлестнут острые розги живых ветвей –
Живых страшной памятью ставшей обыденной смерти...
По этим аллеям никто не бежит с глазами, бурлящими страхом,
Но ослепли они навсегда от вспышек невидимых бомб.
И чем излечить нам тоску и туманные вёрсты «этапов»,
Впитавшихся в эхо слабых чужих голосов?
А пустые дома... Так пустели лишь в годы той стужи
Уносятся ветром пылинками каменной крошки...
Поколения вечно хмельных от депрессий смотрят в их безоконные души,
Да скорбно мяукают в них полвека назад забытые кошки....
17 Декабря 2009