Хотелось так сильно в стих уместить,
Луны из окна взгляд холодный,
Песни сверчка возле двери,
Запах травы, и порывы ветров тёплых.
Жаль, не прочувствовать эхо души,
Бродский твердит: «Вы – никто»,
А кто виноват, что когда вдруг опрокинут слово «душит»
Всех в дрожь вдруг бросает,
И все как обычно на свой счёт принимают.
В дали вновь раздастся дыхание уставшей грозы,
В глазах родных увидишь вдруг слёзы,
У нас по обычаю - не серьёзно,
Однако, идём провожать тёмной ночью,
И руки целуем, и смотрим в глаза,
Бывает сложно нам рассказать,
Что чувствуем мы, после очередных морозов.
Буквы в строчки врастают и вдруг бегут,
Словно реки по миру,
Словно время сквозь пальцы счастливого старика,
Словно мир весь – большая пустыня.
И мы поверим, если нам вдруг расскажут про иные миры,
Где люди не жили в квартирах,
Где дети, рождаясь, учились летать,
И каждый из них был безумно красивый.
Где тех, кто кричал - не понял никто,
Но тех, кто шептал – слушали постоянно,
И помнил каждый, что он не одинок,
Не выброшен в море,
Не числится в памяти как "пропавший".
На горизонте мы видим рассвет,
Нам до него путь не близкий,
Но в душах горит яркий, негасимый свет,
И сквозь шум городов
Мы услышим тихое ветра: «Привет»,
И звёздное небо подружится с морем,
И мир вновь будет наполнен покоем.