Бессонница. И хер. Торчит в тугих трусах.
Он подрочил его, презрев свои седины.
Сей сладкий корень зла, проклятие мужчины,
стотонный камень у Фемиды на весах.
Как журавлиный клюв, сучок, ядрена мать,
а в головах царей сумбур сардельки ради!
О, если б под рукой нашлись вино и ****и,
никто не стал бы Трою долго осаждать.
И войны, и Гомер – все движется любовью.
А что любовь-шмубовь?.. История молчит...
Но половой гормон в виски мне не стучит,
на мягких лапах сон крадется к изголовью.