На щечках ямочки, в глазах чертята.
Улыбка барби, а на сердце ливень летний.
Немой вопрос застыл у адвоката …
— «Как оказалась ты на «малолетней»???»
На хрупком теле нет следов от татуажа.
Порезов рук и кокаиновых отметин.
Лицо не тронуто вульгарным макияжем.
Прекрасней нимфы не встречал на белом свете …
А дело не столе, как груз бетонный.
Холодные страницы веют болью.
И взгляд украдкой синевы бездонной,
Отхлынет, как прибой, вздохнув невольно.
…
Сестры (невесты) в шутку платье примеряла.
Струился белый шелк воздушной пеной.
Звонок … — «Простите, но ее не стало …»
На опознание приезжайте непременно …
И вот стоит … в красивой белом платье …
Рукой трясущейся ее поправив локон …
Не веря в рухнувшую мысль о счастье …
Внутри всплывает мамин силуэт у окон …
…
Потом напишут местные газеты.
«Невеста в белом, с окровавленным кинжалом»…
Богиня в шелке расплескавшегося лета.
Пришла к могиле, на колени робко встала …
Слова прощения твердила еле слышно …
И слез потоки пролила, прощаясь долго …
Теперь все зная, закурил и вышел …
Засов тюремный за спиной неслышно щелкнул.
…
Процесс, как жизнь — идет, бежит нещадно.
Он будет верить в то, что все свершиться …
Но сломанной судьбе, что так досадно.
Нет шанса все вернуть и измениться …