Чернила, чувства и бумага,
Поэт с душой наедине,
Окончен бой, торчит лишь шпага,
Да кровь стекает в тишине.
Не та лишь рана, что наружу,
Не та, что с виду глубока,
А та, что свет воротит в стужу,
Как деготь язвенный горька.
И ранним утром, ненароком,
В яркий иль дождливый день,
Пропитав ту рану соком,
Обращает солнце в тень.
Нежный штиль, уже как вьюга,
В небесах, порой, лишь гладь,
Ветер словно грустный бука,
Ну и что ж, не привыкать.
Так пускай минорной строфой
Тайну лиру разделю,
Над величавою Голгофой
Песнь священную спою.