В груди не жизнь, а гаснущее пламя,
судьбу пытал до алко-дна нырком.
«Я вас любил…» отчаянно горланя,
расстался с грязной майкой и трико,
мне легко.
Уже не тот. Распластанный как шпатель,
изгибов нет в окрестностях спины,
и голос тише, чувствуешь, приятель,
крадётся эхом порванной струны
в чьи-то сны?
Маячит сверху лучик тонкий, слабый,
я в нём устроюсь, ищет пусть конвой.
А там, внизу, глухие эскулапы
кого-то накрывают простынёй
с головой.
2012