1
Войну запомнил я в тот час,
Когда она "дошла до нас",
Когда увидел я, как ГРОМ
Убил березу под окном.
(Гром на Алтае страшно лют -
Как будто рядом пушки бьют,
И небо рвется пополам,
И вместе с ним ты "рвешься" сам.
Недаром говорил народ:
"Убило громом", "гром убьёт!"
А яркий молнии зигзаг
Всегда был только "грома знак").
Град с воробьиное яйцо
Стучал в окно, как бил в лицо,
И небольшой наш огород
Перемесил, как бегемот...
Молилась бабушка в углу.
Я с нею рядом на полу,
От страха обмерев почти,
Крестился: "Господи, прости!"
... Молилась бабушка. Она
Пеняла вслух: "Опять - война!
Как ни боялись - дождались!
Совсем пропала наша жись!
Да как же я теперь должна
Поить-кормить его одна?
Отец сидит, а мать отсель
Считай, за тридевять земель.
Жива ли? ГОсподи, спаси!
И отведи и пронеси!"
... Но нет, ничто не обошло
Моё алтайское село.
2
Войну я помню в том году,
Когда мы ели лебеду
И лили ложку молока
На два стакана кипятка.
Скорбела бабушка моя,
Но никогда не плакал я -
Я как-то сразу постарел
И голод старчески терпел...
... А лето всё идет, идет,
Но нас не кормит огород:
Кругом еще одна ботва
Да несъедобная трава...
Росла крапива, но и той
Всем не хватало в суп пустой...
А до скончания Войны
Еще мы годы жить должны ...
3
И помню годы без войны -
Такой же горестной цены,
Когда сплошной неурожай
Опустошил вконец Алтай.
... Я послан к тётке - "погостить"...
А ей и нечем угостить:
Одна картошка на двоих,
Да и приварков никаких.
И помню, тётка чугунок
С картошкой ставит на шесток,
А мы, ровесники, втроём,
Смущенно и ревниво ждём:
Хоть я и гость, да лишний рот,
Которому кусок - вперёд.
И помню:стол был пуст и гол,
Привычный для алтайских сёл,
Но в знак ОСОБОГО стола
Картошка чищена была,
Хотя в любом, считай, дворе
Её варили в кожуре.
Тарелок нет - их в ДОМе нет!
Привычно это с малых лет.
Вся "сервировка" в этот срок -
Такой вот черный чугунок!
Тарелок и не ждал никто.
В большое сито-решето
Хозяйка ссыпала обед...
И есть хочу, и мочи нет...
Так,помню, стыдно стало мне
За этот мой "визит" к родне,
Что в тот же день,
Пройдя пешком
Вёрст двадцать пять,
Вернулся в дом.
(1985)