Я с тобою, как дом терпимости,
Безнадежно уныло сер,
На мне две незакрытых судимости,
Со времен еще СССР.
За мной много такого тянется,
Отчего всех бросает в дрожь,
Говорят - я запойный пьяница,
Это всё - клевета и ложь.
Это гнусные инсинуации,
Что скрываюсь я здесь от ареста,
Мне в Российской, увы, Федерации,
Не нашлось подходящего места.
Я ведь пить - захочу и брошу,
Только ты мне, родная, верь,
Я куплю тебе новую брошку,
И для душа шампунь и гель.
У меня есть такой перфоратор,
Я хоть завтра пойду на стройку,
Хочешь, я под каррарский мрамор,
Кухню сделаю и пристройку.
Я такие, бывало, бабки,
Подымал на шабашках, ты что!
Но осталось бабло у прораба,
Если в гривнах, наверно - тыщь сто!
Должен их подвезти мне кореш,
Я ему ведь вчера маякнул,
Не, в натуре, ты, милая, гонишь,
Типа - я сегодня бухнул.
Забухаешь от этой жизни,
И к тому же - я кума встретил,
Ты же, бля, как Агата Кристи,
Типа, самая умная в свете.
Не понтуйся, займи полтинник,
Сбегай к теще - пусть даст в долг,
И купи мне два "бонда" синих,
А себе купи валидол.
Не черни ты меня, не надо,
Я и так серый, как антрацит,
Ты погибель моя и отрада,
Возрождение и суицид.
Я ещё потерплю, я сдюжу,
Только ты хоть чекушку найди,
Я тебе ведь, наверное, нужен,
Помоги мне, прошу, помоги!
Я воспряну, как птица Феникс,
Запою, как тот Алконост,
Я железный и стойкий, как Феликс,
Хоть и выгляжу, как ржавый гвоздь.
Я от этих похмельных страданий,
Становлюсь мудрее и чище,
Ты божественное создание,
Ты Лаура моя и Беатриче.
По кругам похмельного ада,
Я б экскурсии мог водить,
Я тебе покажу Хургаду,
Иль Анталию, мать-египть!
В этом вашем унылом колхозе,
Я чужой, словно марсианин,
Я, как бриллиант в навозе,
Засиять не могу гранями.
Как звезда сверхновая лопну,
Если водки сейчас не приму,
Ну давай, потихоньку топай,
А я хоть пол-часа вздремну...
...На мне две незакрытых судимости,
За мной много такого тянется,
Прояви хоть каплю терпимости,
Не такой уж запойный я пьяница....