Уколю до боли палец, посмотрю, как плачет сердце,
для своих я иностранец, им принесший горечь перца;
а они вкусили мёду, словно пчёлы на поляне,
опускают вёсла в воду, расхрабрившись, полоняне…
И куда плывут, не знают, ночь длинна, смеются звёзды,
я вернулся, дорогая, что поделать, слишком поздно;
путь, поверь мне, был нелёгким, у ворот стояла стража,
не пускала королева в будуар мальчишку – пажа…
Ворон спал на лунной ветке, в небе плавали русалки,
да ходили строем девки за судьбой своей к гадалке;
а она им говорила: - «Всё, что ваше, вниз по речке…»,
и пускали девы слёзы, сидя молча на крылечке…
Слышал я, как грусть шепталась с откровенно нежным взглядом,
видел я, как ты спускалась вслед за дивным звездопадом;
двух шагов периодичность, словно танец в ритме вальса,
и смущая хаотичность, я скажу, что ты прекрасна…
Слово за слово, а чувства неприкрыты на ладони,
верхней степенью искусства бьют в окно копытом кони,
призывая насладиться, укусив за сочность травы,
если в доме счастья птицы, значит, мы с тобою правы…
Уколю до боли палец, загляну душе в глазницы,
средь своих я иностранец, сочинивший небылицы,
лишь тебе открою правду на страницах поцелуя,
мне одна дана награда, что тебя теперь люблю я…