Была такая нация—русские казаки,
Один раз присягали. Зато у власти была сила,
На что в войне надеяться. Миллионы воинов лава
На седле носила.
…Опричники в истории много бед наделали.
Верны были не Родине— царю.
Латышские стрелки тоже только "мозги"
Большевиков хранили, а больше ничего.
Правда, коммунисты на первых рубежах
Ходили, пока молодыми были, но для чего?
Чтобы власть стране держали
Единолично товарищ Джугашвили?
Миллионы казачества, что больше всех и
По-настоящему мать-Родину любили
Пропали в мать-землице ни за понюх табаку.
Сначала их предал царедворец и
Временщики правители, власти Советов
Их любовь к Родине пришлась совсем не ко двору.
Казаков предали и англичане в Австрии,
Когда выиграли вторую мировую войну.
И выдали Советам, чтоб те их расстреляли
На первом же углу… Больше в России не осталось
Той силы, которая так же любила, что: "Лучше я умру".
А значит, нет России, которую люблю? Такая мне не по нутру.
Но я люблю! Значит, она жива до той поры,
Пока живу?.. Не мы, а Родина мгновенно вдруг
Изменится, когда ей присягнет хотя бы миллион.
Для этого в душе произнесет: "Живи, Россия".
И пусть живет. Стрелять сегодня тех, кто любит Родину,
Как казаков, свободны все углы, но кроме уголовников и
Безразличных граждан, туда не ходят ничьи ноги—
С проспектов за углы. Про слово "Родина" и "мамонт"
С "могиканами", про слово "казаки" даже не слышали они.