Вот так они сходят с ума - незаметно и по шажочку:
То насыпана в чай мука,
то будильник звонит не в такт,
То в конце предложения ставят четвертую точку,
Спохватившись, смеются - ты глянь, мол, какой дурак!
Бывает, что смотрят и думают по-иному:
Цепляется взгляд за пылинки,
за провода,
И собственный дом вдруг становится им не знакомым,
Придуманным, диким, закинутым в никуда.
Вот так они сходят с ума - гнут открытки. Письма
пишут копотью на стене, оставляя свои следы,
Целят пальцем в висок другим, преподносят выстрел
Как глоток холодной до боли в зубах воды.
Да, вот так они сходят,
вот так, забываясь, пишут
Быстротечные фразы, скупые "почти прости":
"Милый, слышишь меня? Да что там, конечно слышишь.
Умоляю, не злись - я приехал часам к шести,
но тебя не нашел, может быть, перепутал даты,
ты ведь знаешь, что с памятью с осени нелады,
накануне врачи дали новые препараты,
говорят - две таблетки за двадцать минут до еды.
Запивать можно кофе."
И выходят из ряда вон.
Что в анфас и что в профиль -
что снилось и что не сон.
Не меняется только взгляд, чуть насмешливый и шальной.
Они смотрят тебе в глаза, словно в душу, в память,
словно в озеро - оттолкнуться и с головой,
утонуть, опуститься до самого низа, в воде растаять,
проникать в подсознание, видеть тебя насквозь.
Резко рвать твои нервы, а после лечить - срослось
даже лучше, чем было,
милый. Ну что опять?
Мне так нравится, боже, тебя каждый раз ломать.
А потом они долго - годами - лежат на дне.
Ты слетаешь с ума, они смотрят в тебя извне.