Узнай же меня, узнай же, остановись.
Ёкает сердце, скачет, танцует твист.
А может быть, и не твист – может, это брейк?
Хочется ясно, но снова выходит бред.
Это уже не больно. В конце концов –
Если захочешь, я просто сниму кольцо
И все свои шанеля' от безвестных Ли,
Завернусь в лопух и с тобой – по краям земли...
Я не буду плакать, не буду стихи читать.
Я хочу увидеть, где они – три кита,
И какой их качает слон на своей спине,
И еще – что большой черепахи там точно нет,
Потому что ей было бы больно невмоготу.
Пусть рожает черепашат, пусть они растут
И бегут нам под ноги, камешками стучась...
А когда настанет мой самый последний час,
Я успею тебе сказать, что люблю полынь.
Что ждала дождя. Что пошел наконец, полил.
Что горчу – и радуюсь, что горчу.
Что из всех понятных обычных чувств
Сберегла одно – не позвать с собой.
Где-то там, за лестницей голубой,
Где-то там, за радугой, за грозой –
Может быть, ты даже раскроешь зонт
Или в трость свернешь и пойдешь, стуча,
На вокзал, а может быть, на причал.
Как всегда – один. Как всегда – вдвоем.
Ты увидишь, что солнце опять встает
И несет привет от слона – тебе,
А земле – тепло. А траве – обед.
И взлетит стрекоз хулиганский строй...
Ты остановись, ты глаза прикрой
И почувствуй запахи тишины,
И придумай сказки, мечты и сны.
А полынной горечи не лови –
Я оставлю столько примет любви,
Что запомнить горькую – перебор.
Помашу тебе с гималайских гор
Ветерком чуть слышным. Иди, как шел.
Мне тут хорошо.