Проснусь в холодном ноябре, ещё бесснежном,
В пустой квартире, за заплаканным окном.
Пустая ложь непромокаемой одежды
ещё промокнет непременно под дождём.
Я выйду медленно брести под моросящим,
дождём осенним без намёка на просвет.
Предав единожды, ты другом настоящим
сумеешь сделаться мне снова или нет?
Казалось бы, что проще некуда — стократно
всё в книгах правильных описано — и нет,
такое, кажется, увы, невероятно.
Но почему тебя так не хватает мне?
А может, я не разглядел в тумане злобы,
впотьмах обиды не увидел, как в дыму,
что ты не предал, просто преданы мы оба.
И непонятно, кем, за что и почему.
И, может быть, тебе сейчас во сто раз хуже,
и ты на грани, ты в петле, твой ад разверст...
И, может, я один тебе всего и нужен?
Пусть дождь мне раны незакрытые разъест...
Пусть смоет яд, я стану чище, пусть печальней.
И. может быть, ещё смогу на полчаса
вернуться к точке самой первой, изначальной,
Откуда первый день творенья начался.