Высоко-высоко,
В стратосфере,
В предельном истаявшем небе,
В одноместной кабине
Оба пилота
Томятся над зыбкостью
Чёрных рукоятей штурвала.
Судьба колебалась в решениях своих
Каждый миг, но несла и несла
Над медовой трещиной
На боку мировой виноградины,
И след инверсии
Принимали за ангела, там,
Внизу,
Те,
Прижатые атмосферой.