Скрываясь, солнечного диска
ещё светил багровый край.
За гаражами где-то, близко,
не умолкал собачий лай.
В ответ раздался чей-то голос
короткой очередью: "Бр-рысь!"
Но выстрел ненависти холост,
и лай звенел, взлетая в высь,
где шквалом облачного бреда
зависла мёртвая скала...
А оживлённая беседа
влюблённых рядом проплыла
и удалялась, всё слабея,
уже невнятная молва
по направлению к аллее.
Там неподвижная листва
смешала с заревом заката
густую зелень пополам.
Под ней качался виновато
очкарик бледный, пьяный "в хлам."
Ему неведома наука,
как завершить достойно пир,
с тем, чтобы дважды близоруко
не созерцать усталый мир.
А может быть - не то, что в каждом -
запас чутья не так уж мал,
и лишь сейчас о чём-то важном
сигнал очкарик проморгал.