Дифирамб Таисе Мурашко.
Пролог. Проза, как бездомная собака, забилась в подворотню и жалобно скулит, завистливо поглядывая на шествие, во главе которого в золоченой карете, разодетая в дорогие наряды восседает госпожа Поэзия. Затем она отвернулась и стала грызть кость, которую бросила светская дама (жена сантехника), выглянув из окна, чтобы проверить, не отвинтили ли у ее новой машины номера. Карету она просто не заметила.
Я сидел на лавочке с томиком стихов Таисы Мурашко и сочинял ей рецензию, наблюдая, как жизнь берет свое за рога.
Стихи на славу!
Как ответить в том же духе,
Чтобы с пера не капал на меня позор?
Смотрю на клаву,
Ковыряю пальцем в ухе,
И лезет в голову какой то вздор:
"Будто у ног Таисы распрекрасной
Собрался праздный и рабочий люд.
Ей комплименты пишут краской красной ,
Шедевров новых ежедневно ждут.
"Прочь тунеядцы" - молвит поэтесса -
"Пиши, пиши, а толку ни на грош!
Ни слова обо мне даже в бульварной прессе,
А ведь мой каждый стих неслыханно хорош!
Что ни строка, то перл высокой пробы!
Что ни абзац, то эталон пера.
Поди же сам так написать попробуй,
Да ты в поэзии не смыслишь ни "чего".
Пишу пишу, а премии кружатся где то,
Как бабочки порхают там и тут.
Их присуждают лжепоэтам,
А мне наверное ни разу не дадут.
Пусть будет так.
Я не завистлива и не горда.
Им всем цена - пятак.
(Платон сказал, что это навсегда!)"
Вдруг летний дождь закапал ,
Спугнув поклонников толпу.
Один Платон, стоял и дифирамб царапал,
Благодаря за встречу с божеством свою судьбу:
"Что музыка, что краски, что цветы,
Что драгоценности, любовь, мечты,
Коль есть поэзия, где рифм и ударений водопад
Нам дарит наслаждение, первейшее из всех земных услад!"
Платон Расцветаев.