из поэмы "Дуэль"
На Болдино, на Кишинёв кивают,
Мол, жить в глуши пристойно лишь врагу...
Но, если это ссылкой называют,
Жаль, что себя сослать я не могу!
А кто царя за это не ругал?
Особо либералы записные.
Я - Пушкина-пиита сберегал,
Чтоб он прославил честь и мощь России!
От карт,
От кутежей
И от дуэлей,
К которым склонен его гордый нрав,
Он в деревенской отдыхал постеле,
Во власти Богоданного пера.
Поэт - ребёнок.
Словом он играет,
Попав в его творящий чудо плен
И средь друзей своих не замечает
Тлетворного дыхания измен...
О, многие, кто с ним все годы были,
Твердя о ложной вольности слова,
Не мне, не Государю изменили!-
России, коя верою жива.
Своих солдат на площади губя,
Под лозунгом об истинной свободе,
Они её желали для себя,
Лишь для себя,
Не помня о народе.
Случись оказия, он вместе с ними-б был
И в этом Пушкин честно мне признался.
Он дерзок был!
Но я его простил,
Хоть уберечь не смог, как ни старался.
Несдержанным в поступках и речах
Был правнук Ганнибала...
И, до срока,
Словесности волшебная свеча
Погашена свинцовым ветром Рока.
Закончим все мы в прахе и в золе,
О чём частенько забывают люди.
Я Император -
Только на земле,
В иных местах Создатель нас рассудит.
На смертном ложе места нет для лжи.
И Даль мне передал слова поэта:
"Скажите Государю, был бы жив,
То был бы весь его!"
Вся правда -
В этом