Кто это снаружи? Предатель-хорунжий?
Кто мне изменил, жалкий дезертир?!
Ты догматы порушил, надевая беруши,
Забыл, кто господин, в карцере затворив.
Но я во всеоружии, предатель заслуживает,
Чтоб к часам десяти его с места я сместил.
Девять утра вот. Ты жаждишь рефрижератор.
Стоит колом пенис, в руках у тебя полотенце.
И ждет душевая, но ведь уже жена там.
Перебрасываешь шарами, играя словно в теннис.
А ведь одеться надо. Ищешь, где бриджи спрятал,
Тогда, как по пищеканалу я прохожу аппендикс.
В общественном транспорте мало пространства.
Отрезал бы всем руки, ты ведь не кондуктор.
Задиссил старух бы, расстреливая страстно,
Избавился от мразей кровавой хоругвью,
Чтоб стало все красным, как при власти повстанцев,
В то время, как я уютно миную желудок.
Устал, как тварь, ты? На пути мостовая.
Каждый разговаривает, жара не спадает.
Решаешь в ресторане махнуть пару стопариков,
Чтоб по косякам людей нестись, как растафари.
И лишь пять вечера, ты в мясорубку проверченный.
А я уже кузнечиком несусь по твоей печени.
Ты никакой. И жизнь свою насадил на кол,
Заработал за дни свои лишь золотистый стафилококк.
Богу ставишь в укор? Виновен тот, кто никто?
Стабильный лох, и шею себе сам сдавил ногой!
Будешь моим рабом, как ранее я в гнили дох,
Совсем я близко, бро. За спиною вот пищевод.
Выход передо мной, но стой-ка, где потолок?
Где мозги твои? Ты будто телезритель.
Наверное, не до того. Мыслей миллимикрон.
Как по приговору голову прострелили.
Но мне это в подмогу, и вот я на пороге,
Пройдена гонка. Пришел твой инквизитор.
Внутренняя личность пленила твой разум,
Будто бы мелкой спичкой тебя испепелив.
Сполна наказан за свое безобразие,
И в мелкую посуду пересыпан весь мир.
В комнатке арестантской навеки ты заперт,
В острог аппендицитный тебя я поместил.
Последний причал - белая операционная,
Отростка моей жизни скоро не станет.
Морфием по венам вдал анестезиолог,
Так просто очищен от воспоминаний.
Тебе одиноко? А мне здесь неплохо.
С завистью смотришь сквозь стекло. Из банки.