В разрушенный парк, где не стало веселий,
зайдя ниоткуда, не знаю зачем,
Два клоуна в шортах среди каруселей
меня забавляли то этим, то тем.
Один комкал горечь тряпицею мокрой,
другой частоколом сумбур городил.
Один был окрашен как будто бы охрой,
другой словно суриком вымазан был.
Один обозначил улыбку до мочек,
другой окаймил подбородка валёк.
Один себе за ухо вставил цветочек,
который ромашка, другой - василёк.
И, спутав все краски в своих акварелях,
со скорбью и смехом, с восторгом и без,
встав в полный свой рост, в уцелевших качелях
помчались они от небес до небес.
В разрушенном парке неслась пантомима
на лодочке жизни навзрыд и на взрыв.
Случайный прохожий проследовал мимо,
едва ли на клоунов взор обратив.
Тоска в его мыслях безвольно скиталась,
и он, доверяя картине руин,
увидел... вернее, ему показалось:
пред ним человек без эмоций... один.