Дарил нам май цветущую сирень.
А куст боярышника – платьице невесте,
Байрачный лес – задумчивую тень,
Судьба – минуты, чтоб побыть нам вместе.
На дне оврага бормотал ручей,
Жемчужинами брызгал бедолага,
Я от него не отрывал очей,
Забыв про карандаш и про бумагу.
Коровье стадо гнали пастухи,
Бичом пугая сонные дубравы,
А с губ срывались робкие слова
И тут же падали в густые травы.
Дымил костер, сердился, но не гас,
На комарьё отчаянное злился.
И соловью вдруг вспомнилось о нас,
Он, всполошившись, трелью разразился.
Обидно, может, стало вдруг ему,
Как это люди, да о нем забыли.
Он песню пел в сиреневом дыму.
Слова той песни, жаль, не мы сложили.
Мы вскоре уезжали второпях,
Остаться бы… Уж сколько жизни этой?
Остались в балке трели соловья,
Поляна в море солнечного света.
Порой на жизнь мы смотрим свысока,
Зовем её печальною юдолью,
Минуты счастья держим на руках,
Зато роняем их с особой болью.