Иеромонаху Митрофану (генерал-лейтенанту Юрченко В.Н),
инициатору и участнику строительства храма иконы
«Похвала Пресвятой Богородицы» в г. Самара.
Не существует человеческой славы,
как не существует человеческой силы.
Твои есть и сила, и слава, Отче наш.
Святитель Николай Сербский.
1
В каждой жизни имеется веха,
Важный знак наших прожитых лет.
Я сегодня в Самару приехал,
Давней встречи позвал меня свет.
Я стою, а проспект Металлургов
Весь наполнен ветрами машин,
А на них смотрит строго и мудро
Новый храм куполами вершин.
Колокольня в лесах и подмостях,
Арок звона открыты глаза.
«Похвала Богородицы» - гость я, -
Ты открой мне свои образа.
Поклонюсь я Отцу, и знаменье
Осенит меня правым крестом.
Только дай мне своё позволенье
Постоять у иконы с Христом».
Всем святым положил я поклоны,
Крест охотно творила рука.
Выхожу из церковного лона,
Снова в быль, оставляя века.
На высоком крыльце колокольни
Постоял, завершая обряд,
Тихой радостью душу наполнил –
Здесь отца Митрофания чтят.
И дела его с верой достойны,
Ведь он выполнил данный обет.
Храм погибшим в локальные войны –
Обелиска почётнее нет.
2
Наша встреча с отцом Митрофаном,
И рассказ его, помнятся мне.
С чистотой, не заросшей бурьяном,
Говорил он со мной о войне.
Пролетели над Волгой три года,
Но как прежде, я слышу рассказ,
Когда мы на корме теплохода
Наблюдали, что вечер угас.
«По затихшему лесу, ущельем
Выводил я отряд на Бамут.
Горы ночью наполнены зельем:
Трав настой и дурманен, и крут.
Лишь ручей свои песни картавил,
Ему вторил скрипящий песок,
Но вниманье своё я прибавил -
Замечаю – светлеет восток.
Вспыхнул луч, и листва озарилась
Серебром. Заблестела роса.
Перед нами долина открылась,
Что за чудо природа – краса!
Улыбались рассвету солдаты,
Скоро кончится долгий маршрут.
Но в кустах – оребренье гранаты
Я заметил, - держал ее прут.
Огляделся, и ужас холодный
Меж лопаток почувствовал вдруг.
А на гору кивает мне взводный:
«Погляди, обложили вокруг».
Сжал в кулак для сигнала я руку,
И наружу поднял – «Всем молчать».
Как предателю, каждому звуку,
Мне хотелось поставить печать.
Здесь не выйти отряду в долину,
Пулеметы устроят нам душ,
Направляют и целятся в спину
Два чеченца, а с ними ингуш.
Тишь нарушена криком гортанным:
«Вот и всё, командир, это край!
Будешь гостем Аллаху желанным,
Наш «Салам» ты ему передай».
Как сейчас вижу эти ухмылки,
Сквозь насмешку со злобою глаз.
Но мои не дрожали поджилки,
«Прорываться» - отдал я приказ.
По цепи передали: «К атаке!»,
Нам поможет внезапный бросок,
И укроет листва цвета хаки,
А заглушит наш топот песок.
Пьём рассвета прохладу и воздух
Из ущелий и каменных чаш,
Горы молча торопят: «Не поздно!»,
И кричу я бойцам: «Отче наш!»
Застучали, затренькали пули,
Зашипели, кусая листву.
Мы огромный валун обогнули,
И упали, скрываясь, в траву.
Ощутили дух листьев и пота,
А в глазах, словно трассеров след,
Отдышалась от бега пехота,
И готовила «чехам» ответ.
Залегли, приготовились к бою,
Но огонь постепенно затих,
И вдоль скал каменистой тропою,
Мы ушли торопливо от них.
После боя курили, не веря,
Что дождётся нас каждого мать,
Обманули мы «чеха», как зверя,
Снайперо;в им так просто не взять.
Солнца круг продолжается снова,
Мы ушли, не имея потерь.
Есть в молитве – спасения слово,
Так, что в Бога я верю теперь.
И не может с тех пор мне забыться
«Отче наш!» вместо крика «Ура!».
А солдаты решили креститься -
Смерть им в очи глядела вчера.
После боя – глубокие шрамы,
Но от них не редеет наш строй.
В древней лавре, под сводами храма
Нас крестил иерей полковой.
Православное приняв крещенье,
Все ребята мне стали родней.
А «зачистки», ведь это не мщенье,
А лишь верность присяге своей.
Отслужив, уходили солдаты,
Навсегда, возвращаясь, домой.
Дни войны, расставанья, утраты,
Бой в горах – остаются со мной.
И ты знаешь, я принял решенье –
Будет храм всем погибшим бойцам.
Эту дань их смертям и терпенью,
Пока жив на земле, я отдам.
Обращаясь с мольбой на икону,
Перед памятью павших, клянусь.
По извечному жизни закону,
Веры в Бога с тех пор я держусь.
Генерал помолчал, улыбнулся:
«Вот такие дела мои, брат,
Хоть изранен я, но не согнулся,
Крепок духом и костью солдат.
Повезло мне с судьбой офицерской –
Все «горячие точки» - мои,
И в афганской войне, и в чеченской
Оставляли мне раны бои.
И друзей своих лучших немало
Я за годы тех войн потерял…»
А вдали раскалённым металлом
По-над Волгой закат догорал.
3
В храме тихо. Лампады и свечи
Освящённая церковь зажгла.
Колокольня расправила плечи
И округа под звон ожила.
Сам Владыко, свершая молитвы,
Говорил о погибших бойцах:
«Им в локальных сраженьях убитым
Наша вечная память в сердцах.
В этом храме молитва о павших –
Наша дань, но она так мала.
А за то, что призрит воевавших –
Богородице будь Похвала».
По проспекту машины, машины…
Все навстречу осенним ветрам.
А шатёр колокольни-вершины
Украшал новосозданный храм.
28.08.12 –25.06.13г.