Ты сколь не пичкай серою - не сгубишь совесть нации!
Дадут колёс облатку - он ответит: "Дайте две!"
Мизуль Милоныч верует в свои галлюцинации
И в голоса, звучащие под утро в голове.
Он - праведник и мученик, он верующий истово,
Из простыней наделает хоругвей и знамён.
Изымут санитаришки... Мизуль Милоныч искренне,
До слёз их осмеянием жестоким оскорблён.
И, лицезрея яркие пейзажи заоконные,
Усиленные действиями лекарей, тайком
Он мироточит новыми прозреньями-законами,
Наладив передачу их в парламент прямиком.
Он источает жалобы, доносы и петиции,
И жития соседей по палате по ночам,
Но только вот панически боится экстрадиции
На растерзанье гейкам, лесбиянам и врачам.
И с ним, Мизуль Милонычем, врачи уже измучились,
Но выписать и выпустить его запрещено.
Эпистолярно буен он - один из тяжких случаев,
И метит в губернаторы, бежит через окно.
И выберут ведь! Выберут! Он - переносчик вируса!
В Госдуме с заксобранием хоть карантин вводи!
Темны его скитания от ануса до климакса,
От климакса до клироса... А то ещё родит!
И будут дети дикими, и будут дети пьяными,
Рожденье новой нации случится, как война.
Фашистствующих геек с атеисто-лесбиянами
Тотальные, несметные нагрянут племена.
Не сгубишь совесть нации больничной гадкой серою -
Вся медицина вскоре быть должна запрещена!
Мизуль Милоныч - мученик, Мизуль Милоныч верует,
Мечтая в губернаторы удрапать из окна.