То устроишься в кресле уютно,
спрятав в лапки свой розовый нос,
то, проснувшись, начнёшь поминутно,
с переменой классических поз,
неустанно вылизывать шёрстку,
то поднимешь пронзительный взгляд,
позволяешь собрать себя в горстку,
но и в ней возвышаешься над
неуклюжей наивною лаской,
то срываешься и, как фантом,
восхищаешь мистической пляской
под привязанным к нитке бантом.
Ты свободна. И несколько выше
даже гордости важной о том,
что давно вездесущие мыши
позабыли дорогу в наш дом.
И порой, когда зол чрезвычайно
на весь мир, то почти каждый раз
я глазами ловлю не случайно
малахит изучающих глаз.