Есть у меня свой личный эшафот,
Куда всхожу с тревожным постоянством.
Надеюсь: может память отшибёт,
И перестанет ужас повторяться?
Но память свыклась с ролью палача,
И совесть не страдает компромиссом.
И я, устало ноги волоча,
К безумью подступаю близко-близко.
За что же так сама себя казню,
Хотя пытаюсь жить судьбой иною?
Какому году и какому дню
Плачу неискупаемой виною?
Свело ль с ума верчение колёс,
Иль сердце попросило о покое,
Но только я пустила под откос
Большой состав под литерой «Былое».
Лукавой быть и глупо, и грешно.
Раскаянья мои, как слёзы вдовьи.
Прошедшее со мною, и оно
Сурово к переносью сводит брови.
Опять готов безжалостный топор,
На мне мешком без ворота рубашка,
Сама себе читаю приговор,
И каждый раз надеюсь на поблажку...