Ах, милый мой, Джанкой,
засыпанный пылюкой,
сгоревший от жары,
с потресканной землей,
ты даже летом навеваешь скуку,
тем более дождливою зимой.
Но почему, когда
я так далёко,
в добротном номере
в столице, например,
ты тянешь так меня, как
будто одинокий
в ущелье канул я
замерзших Кордильер.
И вижу я во сне
конец апреля,
вишневый сад в цвету
и старый, тихий дом
и птиц неугомонных трели,
благоуханье степи и цветов.
А матери не спится.
У порога,
закутанная в мягкий, тёплый плед,
сынка беспутного,
забытого и Богом,
увидеть хочет
милый силуэт.
Я брошу все
дела, семью , заботы
и первым рейсом
завтра же к тебе,
хотя, постой, авралы на работе
и шубу обещал купить жене.
Письмо, родная,
напишу тебе я
и расскажу, что в жизни у меня,
но день за днем проходят, замечаю,
выстраиваются в года.
На день рождения
простая телеграмма
скупое "ма",
и пару теплых слов,
а мать лежит в земле
уже иная
и дождик поливает свежий холм.
К тебе приехал я
уже седой и старый
ох, сколько кануло, минуло
зим и лет
но, знаю, ты простишь меня, родная
за все, чему
прощенья просто нет.