На город тихий ночь спустилась,
Двенадцать пробило часов,
А улица вдруг оживилась,
Настало время для стихов.
Поэт собрался в час полночный,
При свете фонарей идёт,
Идёт по улице порочной
И на ходу стихи поёт.
Он видит милую картину:
Кругом разврат и грабежи;
Смертельную убийств лавину,
Насилие, крик и ножи.
Поэт идёт, взглянул направо,
Вор в переулок забежал,
Ограбленный рванулся браво,
Но встретил там его кинжал.
Внезапно слева крик раздался,
Поэт налево посмотрел,
Не дрогнул и не испугался,
Убийцу слева лицезрел.
Он резал девушку безмолвно,
А крик столбом был до небес.
Он на поэта хладнокровно
Взглянул и в темноте исчез.
Прошла девчонка молодая.
Прилично, вроде бы, одет,
Синхронно шёл, шаг повторяя,
За ней мужчина средних лет.
Зашли за угол, крик сорвался,
Маньяк на ней одежду рвал
И изощренно измывался.
Поэт прошёл и честь отдал.
На освещённом перекрестке
Виднелся тёмный силуэт,
И не один, а как бы в горстке.
Всё ближе подходил поэт.
Четыре женщины стояли,
Прекрасны были, как весна,
Приветливо рукой махали
И доводили докрасна.
Их ноги — сеточкой колготки,
И платья кроют их тела,
Прекрасны падшие красотки!
Им домом стала сама мгла...
Они к себе руками манят,
Как берег моря и Прованс...
Сейчас поэт немного занят,
В ответ он дарит реверанс.
Поэт идёт и, улыбаясь,
Всё наблюдает больший страх.
Стихи, сияньем отражаясь,
Горят и светятся в глазах.
А впереди пылает ссора:
Муж пьяный и его жена,
И в эпицентре разговора
Была пощёчина дана.
Мужчина вдруг схватил бутылку,
Он очень на жену был зол,
Ударил ей он по затылку,
Потом осколком заколол.
Поэт идёт невозмутимо,
Но начинается стрельба!
Все пули пролетают мимо,
Как будто такова судьба.
Затихли яростные пули,
И с двух сторон лежат тела.
Они все навсегда уснули,
И сон их поглотила мгла.
Поэт меж них проходит мимо,
Но слева слабый хрип плывёт...
Поэт идет невозмутимо
И смотрит только лишь вперёд.
Поэт идёт, остановился,
И перед ним невдалеке
Парнишка молодой разбился,
Клочок бумаги сжав в руке.
Поэт идёт, подходит ближе:
Парнишка сверху сиганул,
С высокой черепичной крыши...
Поэт его перешагнул.
Глаза сильнее замерцали,
И Муза сорвала венец,
И ноги больше не шагали,
Ведь это — улицы конец.
Поэт стихи свои читает,
Он написал их под луной.
Вдали с востока уж светает,
И, кажется, пора домой.
***
Поэт идёт, идёт обратно,
На улице уж рассвело.
Всё стало празднично, приятно,
И, словно снова, зацвело.
Крик впереди, но не взывает,
От боли дикой не орёт:
Парнишка новость разглашает
И всем газеты продаёт.
Навстречу пара молодая...
Вина бутылочку несут.
Супруги, явно (не гадая):
Их просто кольца выдают.
На оживлённом перекрестке
Монахини в толпе стоят.
Стоят они, как будто в горстке,
И подаяния хранят.
Поэт прошёл, монетку кинул
И бегло взором оглянул,
То место, что маньяк покинул,
Где на девчонку посягнул.
В печальном повседневном быте
В плечо нечаянно толкнул
И, со словами: «Извините...»,
Маньяк поэту подмигнул.
Поэт идёт, взглянул направо,
В тот переулок роковой,
В котором было всё кроваво,
И едко веяло судьбой.
Поэт идёт, почти добрался,
Осталось несколько шагов,
Он от восторга задыхался,
От написания стихов.
Поэт работал над стихами,
Он снова написать не прочь,
Глаза потёр слегка руками...
Всё ближе колдовская ночь...
И постоянно в час полночный
Шагает мрачный силуэт,
Идёт по улице порочной
И знает истины секрет:
Лишь здесь мирское вдохновенье,
И здесь же колыбель стихов,
Здесь неудача и везенье,
Лишь здесь, на улице Грехов.
***
Написаны стихи, поэма...
Проходит год, проходят два,
Любви давно раскрыта тема,
Уже закончились слова.
Поэт достиг желанной цели,
И стих его теперь воспет,
И грёзы прочь уж улетели,
И всё-таки не рад поэт...
Его звезда уже блеснула
У всех известных городов,
Но всё-таки его тянуло
Назад на улицу Грехов.
На тихий город ночь спустилась,
Двенадцать пробило часов,
Фигура мрачная явилась,
Идёт по улице Грехов.
Поэт идёт, тьма опустилась,
И не находит он слова,
Ведь улица не оживилась,
Она как будто бы мертва!
Поэт идёт, вдруг тень мелькнула,
Мелькнула прямо перед ним,
Душа поэта трепетнула,
Теперь он стал совсем другим.
Поэт немного ужаснулся...
Прошёлся шорох ветерком,
Поэт мгновенно обернулся,
Но было пусто всё кругом.
А чуть подальше в полумраке
Увидел нечто наш поэт:
Черты знакомые в маньяке,
Знакомый прежде силуэт.
Он сразу вспомнил взгляд холодный,
Когда его он лицезрел,
Теперь взгляд был уже голодный
И жаждой крови лишь горел.
Поэт стоит, не убегает,
Бежать как будто бы нет сил.
Убийца нож свой вынимает...
Дистанцию он сократил...
И хладнокровно нож кровавый
Поэту прямо в грудь вогнал:
«Передавай привет Костлявой!»,
И замертво поэт упал...
***
Он обладал одной чертою:
Безмолвным стражем был стихов,
Он избран был самой судьбою
Убийцей улицы Грехов.
И Муза ему подарила
Талант бесследно исчезать,
Однако не сравниться было
С его талантом убивать.
В нём есть вопрос и нет ответов,
У миссии его прогресс,
Он убивает всех поэтов
И страстных юных поэтесс.
***
Опасности не ощущая,
Вся в предвкушении стихов
Лишь поэтесса молодая
Идёт по улице Грехов.
Найдя источник вдохновенья,
Расставив по местам штрихи,
Она боготворит везенье
И пишет каждый день стихи.
На тихий город ночь спустилась,
Двенадцать пробило часов,
И поэтесса очутилась
Одна на улице Грехов.
Она по улице гуляет
И видит гиблый антураж...
Она пока ещё не знает,
Что ждёт её безмолвный страж.
Убийца, сзади приближаясь,
Своей рукой ей рот закрыл.
Её, левее отклоняясь,
Он в переулок потащил.
Тот переулок был во мраке,
Не освещался фонарём.
Были видны лишь на маньяке
Глаза, горевшие огнём.
Убийцей, как всегда, безмолвно
Был нож из ножен извлечён,
А поэтессе хладнокровно
Удар был первый нанесён.
Он — жесточайший на планете,
Он неустанен был колоть...
А нож блестел при лунном свете
И вновь, и вновь врезался в плоть...
Поэт внезапно появился,
Убийца сделал шаг назад
И в гиблом мраке растворился...
Поэт был вдохновенно рад.
И в память их обоих лики
Были впечатаны навек,
Затихли поэтессы крики,
И кровью пропитался снег...
И постоянно в час полночный
Шагает мрачный силуэт,
Идёт по улице порочной...
Убийца это, не поэт...
***
Поэт поэму нам читает,
Написанную под луной.
Вдали с востока уж светает,
И, кажется, пора домой.
Поэт обратно возвратился
И понял только лишь одно:
Он вдохновения лишился...
Возможно так уж суждено...
Поэт пожитки собирает,
Пустеет потихоньку дом,
Он тихий город покидает
И думает лишь об одном.
Он вдохновение теряет,
Не будет красочных стихов!
Он постоянно повторяет:
«Прощай же, улица Грехов!»