Пестрая, белая бабочки летом,
черная стрекоза
Гостей встречали, но неприметно,
совсем не бросаясь в глаза.
И посмотреть зеленый кузнечик
на горячий вылез гудрон,
Но тут, поняв, что жар - не советчик,
ретировался он.
А дальше волна за волной бежали
до самого неба холмы,
Цветы головками колыхали,
опьяненны и влюблены
В теплый, легко ласкающий ветер,
который то дует, то стих,
Когда ничего не осталось на свете
облаков кроме одних.
Они поднимаются величавы,
над усадьбой идут вдаль,
И в их великой прохладной державе
какая-то есть печаль
О том, как радостно было познанье,
о том, что не сбылось...
Теперь стоит музейное зданье
будто поэзии ось.
Вокруг проходит что было, что будет,
у ворот камень лежит,
А сердце, помни, по-прежнему любит,
хоть путь вековой и разбит.
А там, смотри, за горизонтом
стада кучевые в пыли
Придорожной кружатся от солнца зонтом,
потому, что уйти не смогли.