...И опять прижимаются камни - как горбятся - к берегам,
Прижигается к уязвимому твоё сонное "берегу",
Я с колена перетекаю в короткий надпочвенный перекат,
Потому что чувствовать травы у скул физически не могу.
Разбиваются руки на трещины неаккуратных чернил.
Я корявая и исковерканная, как древо после огня,
И если б меня сейчас, мёртвую, кто-нибудь очертил,
Я рефлекторно выбросилась бы в небо, как из окна.
Я не знаю, зачем и когда обучена говорить.
Я не помню свой первый крик и последний вздох.
Но бугрятся узорами камни, и изнутри
Поднимается пряно-сиреневый гулкий ток.
Я впитываю всё это пальцами, как струна
Впитывает чьи-то пальцы и голоса.
Ветер-байкер вбивается в паруса - безупречно бешеный экстремал,
И учит бросать - прямо в уши гремит: "Бросай!"
И, босая, разнузданная, я не удерживаю ничего -
Ни подпрыгиваний, ни чужого, ни своего.
И до того легко, что хоть пой, хоть вой,
Хоть в чужие волосы - головой.
"Не бери обещаний - и даже эти слова забудь!"
Воздух льётся и набивается в голый рот,
А когда тугие белые чайки стучатся в грудь,
Я смеюсь и сама отшвыриваюсь в полёт.
И никто - не сдержит. Не выдержит. Не найдёт.