Ветром слепым, смерть - дождём и холодным оврагом.
Сквозь пелену, через лес и чумной ледостав…
Так бежал не серый волк,- заключённый ГУЛАГа,
Получивший срок за то, что нарушил устав.
Он жизнь любил и всё мерил одною любовью,
Той, что весной источает в мир небо-сосна,
Той, которую не чувствуешь, кроме как болью…
Знать б ещё, куда бежать, остальное – весна!
Нет ещё страха в коленях от пьяной погони,
Ветра в вагоне пустом да тупых сучьих морд.
Не поймают, ну так сгинешь, никто не схоронит.
«Не уйду,- решил, -одно всё, пойду на рекорд!»
Дай насладиться светилом оставленным следом:
Камнем горячим, пахучей янтарной смолой,
Утром муравьиной кучи, рыбацким обедом,
Дай мне лечь под дёрн не этой, но тоже весной.
Силы небесные, ног не жалей моих быстрых!
Господи, час мой пришёл, выноси меня, на!
А в ответ один в один, -два! – винтовочный выстрел,
И рванулась стаей птиц в поднебесье весна.
Звезды над белым простором безмолвны и горды,
В топке сосновой поленья предсмертно честны,
Что за тридцать километров шагнул за рекорд он.
Что в Сибири с этих пор не бывает весны.