***
Кажется, осенью будут стихи.
Осенью, вечером, после заката,
ангел весёлый, пролётом куда-то,
лист позолоченный снимет с ольхи,
с тополя, с дуба, с берёзы, с осины –
и, растворяясь в сиянии синем,
вдаль улетит. И начнётся кураж
листьев и ветра.
Может быть, это мираж?
Может быть, это
– что?
не мечта, не тоска, не любовь –
новое, лёгкое, странное чувство –
но для него не находится слов…
или найти их совсем не хочу я?
Пахнут гвоздики. Цикады поют.
Летние сумерки. Сад в полусвете.
Ночь начинается. В душу мою
неосторожно вливается ветер.
Кажется, более не о чем петь
в самом разгаре роскошного лета.
Ангел, весёлый, вернись и ответь,
правда ли это:
вечер июльский, душистый табак,
чашечка чая с горбушкой ржаною,
где-то вдали – перекличка собак,
где-то поблизости – звёзды с Луною, –
или опять отрывные листки
лгут, как обычно, и Лето Господне –
в прошлом, и осень
начнётся сегодня?
…Кажется, осенью будут стихи.
***
Середина сентября.
Дни перед закатом года.
Видимо, Творцу угодно
улыбнуться нам, даря
бесподобную погоду.
Дни прозрачны. Космос чист,
но вода остыла в реках,
и затронут охрой лист
у каштана и ореха.
Сад заброшенный тенист,
спутаны кусты малины,
и над грядками видны
тонко вытканные нити.
Седина ли паутины?
Паутина ль седины?
В старом цинковом корыте
мокнет зайчик золотой
вместе с пластиковой куклой.
В сад явившийся без стука,
ветер, чуточку хмельной,
занимается делами:
возится в каком-то хламе
у забора; лист резной
со смородины срывает;
то орехи он сбивает,
то свистит и напевает,
как подросток озорной.
Лопухи живой стеной
у склонившейся ограды…
Но при том пространство сада
светится, как расписной
терем, убранный богато,
полный солнечного злата,
облачного серебра…
Середина сентября.
Вечер ясен, а с утра
хмурый дождь, возможно, брызнет.
Дни перед закатом жизни.
Но печаль моя светла…
ОКТЯБРЬ ПЛАЧЕТ
Не плачь, Октябрь. Почему, поведай, потоком слёзы?
Пойдём, расскажем о наших бедах донскому плёсу.
Давай отбросим дела и речи и прочий мусор.
Давай назначим на этот вечер свиданье музам.
О том ли плакать, что воздух пахнет листом палёным?
Давай назначим свиданье в парке под красным клёном.
О том ли горькие слёзы лил ты, - и всё промокло, -
что время, друг мой, дубы и липы раскрасить охрой.
Над нами мечется ветер сивый, тоскливо воя.
Ну что ж, поплачь о своей красивой, недолгой воле.
Поплачь, Октябрь, поплачь, открыв мне свои печали.
Поплачь немного, без лишних ливней, ноябрь встречая.
***
Потому что завтра уже ноябрь, и короткие дни грустны, и пора бы поэму писать, но я, по тропинкам бродя лесным, вижу только свет, рассеянный свет, а ни звуков, ни слов нет, нет ни образа, ни строки, только свет лежит у реки и в лесу, и в поле, и в облаках, остывающих над рекой, когда выходит рассвет лакать туманное молоко.
И – помимо раздумий, слов, строк – хворостинок сухих треск – разгорается нехотя костерок, согревает пустой лес, и в поэму, которой нет, проливается лёгкий свет – для души и бальзам и яд…
Вот и всё. Наступил ноябрь.
АЛЬБОМ ДЛЯ РИСОВАНИЯ
…ибо в шесть дней создал Господь
небо и землю, море и все, что в них…
Исх 20,11
Вчера мне мама альбом купила, – для рисования, в шесть листов.
С утра, с печеньем хлебнув кефира, с карандашами сажусь за стол.
Вначале, взяв голубой и синий, рисую тщательно, не спеша,
посередине листа красивый, вполне пригодный для жизни шар.
Второй рисунок – всё так же просто: кругом волнуется океан,
направо – остров, налево – остров; на левом будет гора вулкан.
Потом коричневым и зеленым, убрав другие карандаши,
рисую пальмы, каштаны, клены, степные травы и камыши.
А на четвертом листе – светила: на черном золотом – россыпь звезд,
а вот Медведица на картине: вот это – лапы, а это – хвост.
Лист номер пять будет мой любимый – здесь будут зайчики и слоны,
собачки, лошади, крокодилы, пантеры, лоси и фазаны.
Шестой рисунок – простейший смайлик: две точки – черточка – скобка – круг,
овал-огурчик, штанишки, майка, прямые черточки ног и рук.
Альбом закончился.
Но внезапно –
откуда только ружьё взялось? –
простейший смайлик
стреляет залпом.
Упал на пятом убитый лось,
четвертый лист затянулся дымом,
на третьем выгорела трава,
а на втором превратились в дыры мои красивые острова.
Глотая слезы, альбом хватаю и рву, сминая в бумажный ком.
В газетной лавке в нашем квартале мне мама купит еще альбом.
И я возьму голубой и синий…
ДОРОГА НА СЕВЕР
Слева – Калмыкия, сзади – Кавказ.
Нитка дороги уводит на север.
Так начинается мамка Расея.
Так начинаю не новый рассказ.
На повороте автобус качнёт,
в лужах рябых зашатается небо.
Скучно в дороге. Забросишь ли невод
в омуты памяти – с тиной речной
невод вернётся. И злую тоску
в душу вольёт затянувшийся дождик.
…Этим же трактом скакали в Москву
русский писатель и русский художник
с юга, с Кавказа, с ненужной войны,
через простор необъятной страны,
сквозь девятнадцатый век – и с дороги
переходили в полотна и строки
реки и степи, шлагбаумы, кочки;
мысли, бегущие поодиночке;
думы о том, кто с е г о д н я убит
рядом с Военно-Грузинской дорогой;
церковь, крестом осенившая вид
скудных полей, деревеньки убогой…
Справа - Калмыкия, сзади - Кавказ.
Снова на Север уводит дорога...
С Богом ты, Родина, или без Бога?
С нами ты, Родина, или без нас?
У ЧЁРНОЙ РЕКИ
Я выхожу на перевал,
знакомый с давних пор...
Как много лет я не бывал
среди зелёных гор!
Вот здесь боярышника куст,
а там – кизила куст,
и горизонт прозрачно пуст,
и под ногами хруст
камней. Тропиночка узка,
пуглива тишина...
Но эта чёрная река!
откуда здесь она?
И ты, откуда ни возьмись
явившийся сюда –
мне без тебя не обойтись,
ведь на пути – вода!
А твой замшелый челночок
вполне под стать тебе,
угрюмый лысый старичок
с болячкой на губе.
Нет, не перевози меня!
Я поверну назад!
Не Персефону ж соблазнять!
Плутон без нас рогат.
Вернусь под сень родимых крыш,
в цветущий вертоград…
Но старичок мне кажет шиш:
«Дороги нет назад!
всё здесь кончается: любовь,
путь истины и лжи....
За перевоз – давай обол!»
– Нет, нет! Я должен жить!
Но он бесстрастно мне в ответ:
«Есть воля высших сфер.
Не дашь обол – сойдёт сонет.
Поехали, Орфей!»
Поиск смысла
Пока ходил на поиски смысла,
выкипел суп, молоко прокисло,
дочь вышла замуж, сынок женился,
и не один президент сменился.
мои очки нашлись под подушкой,
одна царевна стала лягушкой,
и, как рассказано в сказке древней,
одна лягушка стала царевной.
Кащей Бессмертный зачах над златом,
Иван-дурак проснулся богатым,
в календаре закончились числа,
пока бродил я в поисках смысла...
Прошёл весь мир от края до края,
А где же смысл - до сих пор не знаю!