Диагонали

Владимир Ветров 2
                1


Вернулось твоё, невозвратное: какие-то странные знания,-
день, бывший твоим, превратным,
                далеким, "до нашей эры".
Ты, бывшая независимой... Вновь невидаль самотканная -
когда-то несбывшейся крайностью -
                взошла. Легион суеверий



возводит свои декорации. Ты в двух измерениях комнаты
как будто меня выращиваешь
                видением, отвлеченно.
Но в памяти - узы трехмерные, миры ворожбой затронуты...
и лист (с говорком о бессмертии), чей тусклый полет - обреченность;



вдобавок - признанья на выдохе (бывает и так -  без зазрения ...):
мол, память ведёт по накатанной - до формулы капель сердечных.
Эскизом идеи навязчивой
                рисуется дополнение,
что жизнь промелькнёт скорбным образом - ребенком Нины Заречной*.




                2


Наличие нестандартности - желание действий вне времени,
привычка наследовать выселки, разменивать все, что "нетленно",
и верить в свою математику... А жизнь - лженаучные термины
и сотни, увы, несходящихся
                привычек, дорог, уравнений.



Повтор - аномальные вёрсты. Да, в так называемом логове
останусь недолго. Оставлю. В режиме последней фазы
займу легендарное место. И злобно сорвётся: "Лобное".
И осознается - лобное. Не вдруг под вчерашний базис



Игра подведётся,
                небрежное,
                шаблонное бросив напутствие...
Представь: я иду предсказанно,
сложны, неспокойны травы...
[Три четверти: шаг не сделан, а стебель подошву чувствует,-
мы так же предчувствуем Прошлое, Его антиримское право.]




                3


У старой развилки 2 вектора - Парижи и книжные Гаммельны.
Здесь фразой второго плана
                не выразить Сценариста.
А где-то пройдут неприкаянные, уставшие братья-Гамлеты...
они и доныне ищут
следы венценосных истин.



За то, чтобы вычесть евклидово,
возможно, отдам полвечности,
добавлю еще этот вечер
                и что-то из детской клятвы...
Наш Путь изначально просчитан. И вновь философствует млечностью.
Все так и останется, видимо,
во имя веков тридевятых.



 
                апрель, май, 2013 

_______________________________

* Литературный экскурс... В чеховской "Чайке" упоминание о ребенке актрисы Н.М.Заречной
 встречается лишь однажды, в диалоге, когда Константин Треплев говорит
 доктору (Евгений Сергеевич Дорн):
 "Был у нее ребенок. Ребенок умер".
 6 слов .