Дождь в июле редкость страшная,
Или мне так, может, кажется:
Люди как капуста квашеная,
Под карнизами попрячутся.
Плечи сгорбят; “Сдуру вышли мы!”, –
Прошуршит в толпе шеренговой…
И за стойкой выпьет лишнего
Продавец газет маренговый.
Кто-то, свыкшись с невозможностью
Шаг ускорить ног не выпачкав,
В раз с сапёрской осторожностью
Прочь засеменит на цыпочках.
* * *
“Мне, млдойчек, вина послаще бы!..”.
“Вы не знаете, надолго ли?..”
“Видишь ту брюнетку в плащике?..”
“Не читал давненько Гоголя…”
“Льёт прилично и без устали,
Так и до садов докатится”.
“Посмотри пюре: не густо ли?..”, –
А по небу туча пятится.
И хандра, и вялость сизая,
И детей сзывают матери;
И проспект желтеет мызами
Недотрожек-обывателей.
Пусть сидят и тают в нежности
Телевизора и радио…
Я надену джемпер бежевый
И пойду, считая впадины.
Между хрупким палисадником
И коричневыми стенами,
Вдоль реки, под аркой, садиком,
И гаражными дольменами...
* * *
Летом я, как бей под Плевною,
В плен сдаюсь штыкам СкобЕлева!
И дожди, как сагу древнюю,
Воспеваю менестрелево!
И в июне, юле, августе,
Заржавевший, обездвиженный,
В потогонной, душной пагоде
По ветрам тоскую бризовым!
По дворовым псам, милеющим;
По листве, что пахнет вишнями;
И прогнозам, ухо греющим
Прилагательными пышными.
“Закрывай скорее форточку!..”
“У подъезда снова гопники…”
“Может, чтоб согреться, соточку?..”
“Безголовые синоптики!..”.
По пунцовым окнам комнаты,
И по ливневым ристалищам!
По шкафам, забитым кофтами,
Людям, свеже выдыхающим!
По раскатам, бьющим грозово,
И глинтвейновой эстетике;
И по парковым философам -
Храбрецам перипатетики.
* * *
Как привычны стали мнения,
Продиктованные статикой,
И улыбки снисхождения
У виска крутящей братии.
Жаром пышущие, дружные, –
К одному обычно семеро, –
Не поверят души южные
Мне – апологету севера!