в подворотнях пахнущих гнилыми фруктами,
красногуб и девственно юн.
валялся практически на паперти
изнасилованный нами июнь.
с рваными сумками и желетами,
с криками умершими в гортани!
хотел сказать, что не надо так с летом,
а то потом оно так же с нами.
а пьяные дети ничего не слышали.
пинали жестяные банки.
чтобы ночью их грохот эхом расслышали
самые глухие бабки.
я сама лежала практически зарезанная,
не имею сил двигать мышцами,
твои поцелуи глотая как лезвия.
дыша размытыми лицами.
а у яблони под моим окном,
с заведомо червивыми яблоками.
июль проплывал облаком
и писал мне письмо маркером.
"здравствуй, Маша.
едь ка в поле.
трогай там цветы, пока не отцвели.
передавай от меня, что ли,
привет куску живой земли".