Тысячелетья это к ряду,
И дальше будет у людей,
Стоят и просят Христа ради
Покорно хлеба у вождей.
Но немощных, убогих, сирых
Как накормить? Где взять на всех?
Вожди молчат в глухих мундирах,
В бессильи свой скрывая грех.
Играют роли чудотворцев,
Слепцы среди сошедшей тьмы,
В сердцах лукавых царедворцев
Страх, и в смятении умы.
Но неизменен этот жребий,
Из века выпадает в век.
И, воздевая руки к небу,
О хлебе молит человек.