Набухло соком черным небо,
Осело в воздухе грозой.
И тянет снизу, слово невод,
Бутон церквушки золотой.
В сетях грозы отлив светлее
И, словно рыбья чешуя,
Блестит, как золото на шее,
Переливаясь за края
Всего невидимого мира
Всей тайной, скрытой до поры,
Тот блеск - замедленная мина
Тому, кто точит топоры.
На тёмном бархате заката
Скользнёт ещё последний луч,
И лучше в храм войти хоть как-то,
Пока церквушки выше туч.