Ты права, Боже, как ты была права,
мне было больно, ему - едва ль.
Где-то там, в межреберье, ножи,
сотни лезвий вонзаются в плоть.
Кто, скажи, кто чертил эти вот чертежи,
чтоб он мог точнее вонзать и колоть?
Где предел, где предел этой его тоски?
Если он стонет, мир катится в Ад
(я так и пишу в свой тоненький Moleskine).
Боже, мне страшно, забери нас назад.
Душно. Ветер рвётся в грудную клеть.
Где-то там, на задворках забитой души,
кто-то воет (я?), я приказываю: "не реветь!"
Это пламя ещё горит и не нужно тушить -
догорит кучкой пепла былой любви.
Да что же ты снова?! Не реви, не реви...