Юленьке было пятнадцать, когда в её неприхотливой детской жизни появилась эта удивительная женщина из Москвы. В один прекрасный день она материализовалась в их квартире с обилием чемоданов и картонок, с шумом и невероятной энергией ворвавшись в крохотную Юленькину жизнь. Раисе Борисовне было уже под шестьдесят, и, пожалуй, она и не выглядела моложе своего возраста. Небольшого роста, полноватая, с тёмными волосами и живыми глазами на неожиданно худом лице – она чем-то выделялась в любой толпе. Лишь много лет спустя Юленька смогла правильно определить этот феномен – это была так называемая харизма – нечто, не поддающееся объяснению, но реально присущее некоторым людям.
Раиса Борисовна была старым другом родителей Юли и появилась в Риге в связи с тем, что её сын Сергей проходил в Латвии армейскую службу. Сей молодой человек, в силу своего неконтролируемого нрава, доставлял своей достойной мамаше массу хлопот. На сей раз это были многочисленные самоволки, с вытекающей из них ГУБОЙ – смирительной рубашкой всех непокорных и любвеобильных солдат того времени. Кроме того, над Сергеем нависла реальная угроза исключения из Комсомола, что само по себе была вещью постыдной. Посему Раиса Борисовна прибыла в Ригу, готовая ринуться в бой в защиту своего великовозрастного дитяти.
Её муж Георгий был другом детства отца Юленьки, и эту дружбу мужчины пронесли через всю свою жизнь, несмотря на то, что их жизнь протекала в разных городах бескрайнего Советского Союза.
Так в жизни семьи Юленьки появилась Раиса Борисовна. Эта удивительная женщина отличалась редкой способностью при крайне ограниченных средствах и не слишком высоком образовании всегда оставаться настоящей Дамой. Юленька с удивлением наблюдала, как она одевала своё полосатое, уже далеко не новое платье, вдевала в уши длинные серьги с сиреневыми камнями, а на голову – что-то среднее между панамой и шляпкой и превращалась в ту самую Даму, перед которой открывались все двери. Но об этом чуть позже.
Следует упомянуть, что Раиса Борисовна, как истинная тбилисская еврейка по происхождению, была дама крайне эмоциональная. Связавшись с воинской частью и узнав о «подвигах» сына, она впала в глубочайшую и чрезвычайно громкую скорбь, сопровождавшуюся причитаниями и вырыванием волос на голове.
– Убил! Убил! – кричала она, сотрясая тонкостенную квартиру пятиэтажки. Родители Юленьки, люди нрава нордического, совершенно не знали, что делать с таким напором страстей. Впрочем, гроза проходила довольно быстро.
Раиса Борисовна стала с неизменной регулярностью наведываться в Ригу вместе со своим мужем-армянином, ярым приверженца йоги и раздельного питания, о которых в те времена мало, что было известно. Вдохновенно он пытался обратить родителей Юленьки в свою веру, но неизменно терпел крах. Столы в семье Юли ломились от яств, и восточная философия не выдерживала их натиска.
Раиса Борисовна, как и многие москвичи того времени, обожала Юрмалу. Её выезды туда были всегда обставлены шикарно. Долго и тщательно собирались сумки, готовился любимый складной стульчик, зонт и пара больших пляжных полотенец. Мама Юленьки с ужасом смотрела на эти сборы и на скарб, на вывоз которого требовался целый грузовик.
– Мариночка, - откликалась Раиса Борисовна на увещевания хозяйки дома, - как можно без вещей! А вдруг дождь, или полежать на песочке захочется, или на стульчике посидеть…
Легковая машина по тем временам была предметам роскоши, и семья Юли не являлась её счастливой обладательницей. Но Раиса Борисовна не роптала – её серьги победно колыхались, панама топорщилась, а стульчик безропотно занимал своё место на её плече. Поскольку родители Юли работали, то девочка выполняла обязанности гида и сопровождающего лица. И хочешь – не хочешь – часть вещей из приличия перекочёвывала на её худенькие плечи. Юленьке нравилась эта необычная женщина, но подобные выезды её тяготили. Однако отдыхали они по-барски – в ход в шли и полотенца, и стульчик… Но в промежутках они более походили на гружёных верблюдов.
Раису Борисовну неизменно тянуло к красивой жизни. Собственно говоря, вряд ли она могла позволить себе истинную dolce vita, но это отнюдь не смущало сию почтенную даму.
– Деточка, - как-то обратилась она к Юленьке, - а почему бы нам с тобой не прогуляться по Таллину?
Сказано – сделано. Билеты куплены, чемоданы упакованы, мама отпускает девочку под надёжным крылом Раисы Борисовны. Даже отель по каким-то только одному Богу известным каналам заказан. И вот они в Таллине. Старый город, милые кондитерские, пляж – всё к их услугам. Отдыхай и радуйся. Но не тут-то было. Раиса Борисовна жаждала посетить Олимпийский центр, осмотреть его, посидеть в баре. Когда они подошли к устрашающе роскошному швейцару у входа, Юленька от страха задрожала: сейчас их прогонят. Но это явно не имело никакого отношения к Раисе Борисовне.
. Она гордо улыбнулась, сделала королевский жест рукой… и проплыла мимо швейцара. Девочка, как испуганный заяц, семенила за ней. Как бы то ни было, но им удалось приобщиться к максимально гламурной жизни того времени.
Эта поездка запомнилась Юленьке на всю жизнь.
А ещё девочке в память врезались слова её наставницы.
– Деточка - поучала она, - каждое утро первым делом подумай о том, что хорошее в этот день ты сделаешь для себя. И только так ты сможешь быть приятной и другим.
Намного позже, уже в перестройку, появились публикации психологов с подобными рекомендациями. Но эта женщина опередила их на лет на двадцать.
Годы летели, как птицы. Иногда судьба уже взрослой Юли пересекалась с судьбой постаревшей, но не сдававшей позиций Раисы Борисовны. Встречи происходили в Москве, куда Юля ездила за культурной подзарядкой. Раиса Борисовна в это время была увлечена коллекционированием Гжели, которую можно было купить совсем недорого, если иметь всесильный БЛАТ. И ещё, она практически из ничего творила красоту. По случаю покупались новые чашки в горох – и это был повод для приёмов. На этих собраниях подавали только чай и баранки, но собирались интересные, интеллигентные люди. Разговоры шли о творчестве современных русских писателей, живописи, кто-то прекрасно играл на пианино. Особо избранные приглашались на балкон за крошечный столик на два человека. И все это происходило в маленькой квартирке в Новых Мытищах.
А потом налетели суровые ветры перемен, людей закружило, разметало по свету. И вот однажды, много лет спустя, раздался звонок из Израиля. Звонила Раиса Борисовна. Следом за детьми она эмигрировала, но растерялась и потерялась в чужой ей стране. Не прижилась. И очень тосковала по России, Латвии и своим друзьям. Звонки стали регулярными, и Юля, как могла, скрашивала одиночество этой необычной, но уже старой и ослабевшей женщины. А потом звонки прекратились, и сын Раисы Борисовны сообщил, что она умерла.
Как правильно говорят англичане: присоединилась к большинству.
На память о ней у Юли остались длинные серебряные серьги с непонятными, но изумительно красивыми камнями цвета сирени.
Мир праху этой удивительной женщины, покоящемуся в земле её предков – древнем и загадочном Израиле.