Телевизор

               


          Было уже жарко, но с моря тянуло свежестью. Вода была нереального изумрудного цвета - такой она бывает только на юге. Это был один из тех уголков земли, которые люди бесплодно ищут всю свою жизнь, а если и находят, то называют не иначе, как Раем. Небольшие белые виллы лепились к скалистому склону горы, овеваемой живительным ветерком. Море спало, утомлённое вековыми распрями, сменой эпох и цивилизаций. Вдали, за проливом, величественно парила Этна, обманчиво умиротворённая и притихшая. Укутанная в  полупрозрачную дымку летом, она отчётливо была видна зимой. Но люди, жившие в этих краях, знали, что её покой - всего лишь иллюзия.         
           Юля вышла на террасу, полила цветы и спустилась в сад. Землю здесь ценили на вес золота, в поте лица отвоёвывая у гор и скал. Под благодатным  солнцем в каменистой почве всё росло и плодоносило. Сад завораживал роскошью южного цветения и своей первородной нетронутостью. Даже персики рождались и умирали на деревьях, а из спутанной травы кокетливо выглядывала алая земляника, до которой никому не было дела.
          Встреча Юлии с  Антонио у фонтана Треви в Риме было одним из тех предопределений небес, которые невозможно ни обойти, ни объехать.
                У фонтана Треви,
                В знойном сердце Рима,
                Говорил он деве,
                Что она любима…

          Но Юля уже не была юной девушкой. В свои тридцать восемь она имела за плечами долгий, но  в конечном счёте распавшийся брак, взрослого сына с его подружкой и перспективу в ближайшем будущем стать очаровательной молодой бабушкой. Сама по себе идея весьма заманчивая, но… Юле хотелось любви, крепкого мужского плеча и семьи, где, если повезёт, снова зазвучат детские голоса и она опять почувствует себя юной и лёгкой, как птица.
           Приглашение Антонио посетить его родную Калабрию оказалось весьма кстати. Его Семья её одобрила, лишь  однажды озадачив вопросом: « А вы что, студентка?»  Юля заподозрила, что итальянцы разбираются в возрасте северян не более, чем она китайцев. Но решила рассматривать это как комплимент. Юля была почти блондинкой, а значит, ей автоматически был присвоен титул bella, что значит - красавица, и Клан торжественно принял её под своё крыло. Особенно ей понравились Рокко и Мария. Рокко,  брат Антонио, был на несколько лет старше. Полный, шумный и жизнерадостный, он радовался бытию с непосредственностью маленького ребёнка. А его жена Мария, неожиданно светловолосая и белокожая, родом из Милана, уравновешивала своего не по годам взбалмошного мужа. Было что-то неподдающееся объяснению в патриархате юга, что ни коим образом не умаляло достоинства женщины. Когда Рокко в очередной раз просил Марию принести что-то к столу, а она неспешно вставала и гордо проплывала, возникала мысль об извечном и правильном распределении обязанностей, давно утраченном в нашем эмансипированном мире.
          Дом, в котором  жила Юля, гордо именовался  villetta. Его стены полуметровой толщины и тёмные балки наводили на размышления о славном историческом прошлом страны. Итальянцы приобретали останки старых зданий и любовно превращали их в современные строения, умело сохраняя их уникальность.
          В доме было много комнат, и в каждой из них жил телевизор. Они послушно включались и все вместе, и попеременно кричали на разных языках, и так же дружно ложились спать. И вдруг все телевизоры столь же дружно заболели, выдавая на экранах чёрно-серую рябь и болезненную муть. Это очень походило на заговор против обитателей дома. Было проведено элементарное лечение, подкручено и проверено всё, что можно, но телевизоры не сдавались. Экраны сердито шипели и сморкались, похоже, болезнь приобретала затяжной характер.
          И тогда было решено вызвать Мастера.
          Поиск такового было дело нелёгким, и Антонио к нему подошёл творчески. Он куда-то звонил, уезжал и возвращался. И только на третий день во дворе материализовался плотный человечек с хитрыми глазками. С гордым названием Мастер. Многочисленные сиесты и фиесты, то есть праздники, делали  Мастера лицом совершенно неуловимым, а посему - особенно уважаемым.
          Мастер важно осмотрел своих пациентов, которые отнюдь не прониклись осознанием его величия и высокой квалификации, а затем глубокомысленно  навёл указательный палец на антенну на крыше. Это был Диагноз, не подлежащий сомнению. Оба мужчины задумчиво уставились на злосчастную антенну и провели в медитативном состоянии без малого три часа, подслащивая трудную работу возлияниями вина и неспешной беседой. Всё это время несчастные телевизоры лихорадило. Однажды, забывшись, Мастер даже было двинулся к лестнице-стремянке, ведшей на крышу, но вовремя раздумал. Видимо, это умаляло его достоинство.
          Антенна выдержала их словесную критику и стояла непоколебимо. Девственная и нетронутая.
          Затем Мастер степенно удалился, получив свой гонорар. Телевизоры в комнатах победно хрюкали. Окончательно распоясавшись, они будто насмехались над людьми.
          На следующий день человечек появился снова, потом на пару дней исчез. В деревне, где он жил, проводился Праздник Вина (или Хлеба?). Что было уже само по себе уважительной причиной его отсутствия.  Затем он появился снова, и всё повторилось. Антенна с усмешкой смотрела на мужчин. Телевизоры нахально мигали и, похоже, всё больше и больше наглели.
          На пятый день родилось Решение - купить Новый Телевизор. Он гордо занял своё место среди нахально мигающих собратьев и с готовностью присоединился к ним.
А в это время в саду зацветали апельсины, наполняя воздух одуряющим ароматом. Море играло...