Невнимательны бываем:
Не знаем куда идем,
Мы не знаем, где теряем,
И не знаем, где найдем.
Недавно перечитал я
Книгу старую, она
– Былого воспоминанья
Николая Кузьмина.
Николай Кузмин – художник,
Но картин мало писал,
Не использовал треножник,
График – книги оформлял.
Меня в нем правдивость манит,
Картины прожитых лет,
Замечательная память,
Зрительная в том числе!
Все мелочи замечал он
И сам с детства рисовал.
Репродукции в журналах
Внимательно изучал.
Знал художников стихию,
Их картины назубок:
В Эрмитаж попал впервые,
Он бы гидом там быть мог.
Язык знал, писать решился,
Он и здесь оставил след:
Как писатель отличился
На восьмом десятке лет.
А в детстве азам учился
Кузьмин в нашенских местах:
Близ Саратова родился,
Так что мне почти земляк.
Мы с ним из одного края
И в нем многое – мое,
Вспоминал, его читая,
Маму, разговор ее.
Например, слово «назола»
– Оно мамино как есть.
Его знаю – ее школа,
Отдаю тут маме честь.
«Назойливый» означало
Слово то, поэтому
Так нас мама называла:
Были надоедами.
И еще пример былого
– То трудно оспаривать –
Среднего Поволжья слово
– Слово «растабарывать»:
«Тары-бары шли татары,
Тары-бары – на базар,
Тары-бары что купили?
Тары-бары самовар».
То фольклор, но самовару
Кузьмин гимн написал.
Я бы мог писать на пару,
Экзотичен самовар.
Самовар стал экзотичным,
Но в недавни времена
На столе он был привычным…,
Да, уходит старина.
Ты включился в эту гонку
И от многого отвык.
Меняются потихоньку
Обычаи и язык.
Ты нашел подкову – к счастью,
– То сивой кобылы бред.
Не найти и не украсти:
Лошадей – то почти нет.
К счастью твои две вершинки,
К счастью родинок вулкан.
Семь слонов – счастья картинка,
А двойной орех – к деньгам.
В детстве как-то раз случилось:
Мать обычаи храня,
Найти две вершинки тщилась
У Гены и у меня.
Сделать всем словам разборку
– Далем быть, то тяжело.
Вот откуда поговорка:
«Твой язык как помело»?
Горожанин и речистый
Тут бы всех концов не свел:
Помелом под печки чистят,
А под – в русской печке пол.
Хлебна корочка с золою
– То хлеб подовый, а он
Уважаем с детства мною,
Вкусом, запахом силен.
Это сколько же слов надо,
Чтоб хозяйство описать?
Изба, ворота, ограда
– Внешний облик так сказать.
Хлев, сарай, скотина, птица,
Огород – кормилец наш.
Погреб есть и погребница
– То сарай или шалаш.
В городе согласно моде
Есть водопровод пока.
В селе должен быть колодец
И, желательно, река.
В сельском доме, мне знакомом,
Старина, много обнов.
Элементы того дома
– Это же десятки слов.
Внешне дом – изба и сени,
Бревенчатый весь наряд.
Крыша – то конек и слеги,
На соломе что лежат.
Крыша – нету ее выше,
Верх – конек и все дела.
В городе чердак под крышей,
У нас подловка была.
Дом внутри – это божница:
Крест, иконы, книги, свечи.
Мебель – летом зря пылится,
Кухня, подпол, цветы, печи.
Летом спят на сеновале
И в сенях (изба мала).
Печка – в ней пекут и варят,
А подтопка – для тепла.
Зимой холод пол охватит,
К потолку восходит жар:
В избе русской есть полати
Ну и нары у татар.
В русской печке есть творило,
Под, заслонка и шесток.
Бабуся б наговорила
Еще слов целый мешок.
Старое меню: окрошка,
– Летом с зеленью легко –
Щи, каша, блины, картошка,
Топленое молоко,
Пироги – то все натура,
Но доносит нам молва:
Изменяется культура,
Забываются слова.
Так что мы слова теряем,
Как старик я то пойму.
Но мы рано умираем,
А вот это ни к чему.
Записал я в кресле сидя
Былину еще одну.
Моей памяти спасибо
И спасибо Кузьмину.
Но писал не очень смело,
Хотя память ворошил:
Лет полсотни пролетело,
Что-то я уже забыл.
2010 г.