Ночь бисером рассыпана по крышам
Художник замирает у холста,
Становятся все дальше и все тише
и звуки, и шаги, и голоса
Он замирает, он творит, он пишет
Картины первозданной красоты,
Невидимое видит он и слышит
Неслышимое в шелесте листвы
А мы, изнеможденные от быта,
Поймем однажды стоя, не дыша,
Что перед нами, что для нас открыто:
И холст его, и краски, и душа