Ах, линии Васильевского острова,
Благодарю за вашу прямоту,
Натянутой струною вдаль простёртую,
За давнюю и смелую мечту.
Как пренебречь болотами, трясинами
И строить новый город на воде,
Где ветер стонет, лист дрожит осиновый
Предвестием ненастным: быть беде?!
Прямолинейность взгляда и суждения,
Пространства, света тающей звезды,
Жестокого петровского радения,
Веленья многоопытной узды...
Достаточно ль того, чтоб в муке адовой,
По мановенью царственной руки,
Воздвигнуть райский град, покрытый саваном
Туманным, всем стихиям вопреки?
Нет, не туда зашло стихотворение,
Хоть думалось, писалось по прямой...
Люблю тебя, мой град, Петра творение!
Начнем сначала, славный остров мой.
Ах, линии Васильевского острова,
Омытые величием воды,
Мне нравится, как длитесь вы, упорствуя,
Являясь утвержденьем правоты
Законов перспективы, геометрии.
Градостроенья давний идеал,
Что к небу вознесен простыми смертными,
Мой город так стремительно взрастал
Из топи, мрака долгого, кромешного -
Краса и диво всех полнощных стран!
Вот губернатор - князь светлейший Меншиков:
Ему был остров во владенье дан.
Прорыть каналы - так же, как в Голландии,
Самодержавный повелел указ.
У князя с той затеей не заладилось,
И не прижился Амстердам у нас.
А в память о каналах тех несбывшихся
( Не всё подвластно даже и царям )
Остались эти званья необычные
Старинных улиц, чей характер прям
И регулярен. Сей образчик четкости,
И строгости, и стройности идей,
Ритмическою графикой подчеркнутый
Привычных нескончаемых дождей,
Являет вдруг размах преодоления,
И удаль, и простор - как ветр, дыши!
Мой остров, моя детская Вселенная,
Ты научил открытости души.
Ах, линии Васильевского острова,
Как я лелею вашу прямоту,
Мгновеньями отточенную острыми,
Как шпаги блеск, летящую в мечту!
Я здесь своя... Ищу ль былого тени я
Иль с миром всем грущу наедине,
В час заблужденья и в часы сомнения
Пусть ваша прямота поможет мне.