"АВТОР, СЕБЕ НЕ ЛГИ..."
Это строка из моего давнего стихотворения.
Вспомнил об этом вот почему.
Когда ко мне в гости пришёл импозантный немолодой мужчина, я несколько оробел. Он представился, прошёл в мой кабинет, сел, начал читать свои стихи.
Гость обратил внимание на мою заинтересованную улыбку, в которой не было ни доли фальши или сарказма. Вежливо спросил о причине моей реакции.
Совладав с собой, я мягко ответил: все евреи похожи друг на друга...
Он напоминал моего папу, Лазаря Михайловича Швеца...
Судьбе было угодно, что я редактировал две его книги. Первая, при участии А. Кормухова, издана, а затем и переиздана автором. Вторая - не издана вследствие его болезни.
Вчера днём этот человек неожиданно позвонил мне, тепло поздравив с 56-летием. Голос был слабый - но я всё понял, не мог не понять.
Сегодня у меня началсЯ новый отсчёт Времени - поэтому, с согласия автора, я публикую его поэму, в которой много сказано на уровне подсознания. В свете сегодняшнего - нашего сумбурного - времени.
Велвул Нейштадт, Челябинск.
Лаг ба-омер
(поэма)
Солдаты Рима на полях сражений,
Сметая все преграды на пути,
Не ведая ни страха, ни сомнений,
Достигли наконец Святой Земли.
Они, конечно, знали о народе,
Что верен был лишь Б-гу одному,
И веры не менял в угоду моде
Или в угоду грозному врагу.
До римлян доходили также слухи,
Что здешний люд удал и смел в бою,
А главное, велик он силой духа
И очень любит Родину свою.
И что даёт евреям эту силу
Свет Торы, что Всевышний даровал,
И с этим светом поколенья жили
Народа, что Б-г избранным назвал.
Но император приказал надменно,
Упоминая часто «меч» и «Рим»,
Лишь поклоняться рукотворным древним
Прекрасноликим идолам своим.
Врач, меламед, пастух и землепашец,
Предвидя скорый и неправый суд,
За жизнь детей страшась, от смерти прячась,
Кров покидали свой и мирный труд.
Наперекор захватчикам спесивым
И соблюдая праведный Закон,
По тайным тропам к мудрецу Акиве
К пещерам люди шли со всех сторон.
В горах далёкой дикой Галилеи,
В забытых копях, в глубине пещер,
Молились благонравные евреи
В высокочтимый свой Лаг ба-омер.
Под сводом мрачных гулких подземелий,
Где свет костров скрывал закрытый вход,
Вручал Акива каждому еврею
Луч истины – и озарялся свод.
И тысячи учеников прилежно
Искали утешенья в тех горах,
И наполнялись души их надеждой,
И вера укреплялась в их сердцах.
А лучший ученик рабби Акивы,
Адепт, единомышленник и друг,
Шимон бен Йохай – муж велеречивый –
Зогаром окрылял еврейства дух.
В войну под предводительством Бар-Кохбы
Вступил вчерашний пахарь и пастух
С захватчиком жестокосердным, чтобы
Огонь священной Торы не потух.
Как львы, сражались воины-евреи
С отрядами обученных убийц,
Предпочитая смерть за Иудею
Стране рабов без собственных границ.
И пал герой Бар-Кохба достославный,
Один сражаясь против пятерых –
Тот смертный бой, заведомо не равный,
Последним стал средь схваток боевых.
Погибли и его друзья-герои
В борьбе за независимость страны,
Была их смерть весеннею порою
Прекрасна, как прекрасны дни весны.
Но разногласия и недовольство,
Как змеи, заползли в родимый дом.
А если нет единства, нет геройства –
И был народ еврейский обречён.
Среди учеников рабби Акивы
Возникли споры, распри и раздор –
И вразнобой, без верного мотива,
Пел Аллилуйю невесёлый хор.
Внезапно у евреев появились
Друг к другу недоверчивость, вражда,
Взаимные обиды, нетерпимость,
Незнаемая пришлая беда.
Необъяснимо, но к единоверцам
По-подлому подкралась, втихаря
С неведомой злой порчей в каждом сердце
Последняя вечерняя заря.
Всё было мрачно в это время ада:
Порабощенья гнёт, великий мор.
Евреем быть нелёгкая награда –
Её несут как высший приговор.
Болезнь безжалостно косила жизни,
Напасть нашла на грешный род людской,
И долго ещё коэны на тризнах
Усопших провожали в мир иной.
Молитвы поминальные звучали,
И древние обычаи свои
Безропотно евреи соблюдали
В дни катастрофы, в дни большой беды.
Но вдруг на тридцать третий день омера
Болезнь сама исчезла без следа,
И поняли заблудшие евреи –
В согласьи жить они должны всегда.
А чувствуя вину перед Всевышним,
Пройдя чрез муки ада, кровь и смерть,
Народ от жуткой скверны был очищен
И смог несчастий зло преодолеть.
В омера первый день, на праздник Песах,
Крестьянин в Храм нёс свой ячменный сноп.
Был славным урожай – и жнец был весел
И сорок девять дней ждал Шавуот.
Период был ответственным и трудным:
Народ в тревожных думах пребывал
И Г-да молил, чтобы нескудным
И щедрым день пятидесятый стал.
Просил он Б-жьего расположенья
И о спасительном дожде молил,
Но уповал и на своё уменье,
Г-сподь с лихвой которым наградил.
Он высшее своё предназначенье –
Кормильца и защитника семьи –
Безропотно, участливо, смиренно,
Усердно выполнял в омера дни.
Обильно пОтом землю поливая,
Работая не покладая рук,
Крестьянин трепетно ждал урожая,
Забыв и сон, и пищу, и досуг.
Но среди дней нелёгких ожиданий
Лаг ба-омера тридцать третий день
Был островком приятным и желанным
В безбрежном море суетных проблем.
В день этот, восемнадцатый ияра,
Евреи отдыхали от забот –
Пора весёлых свадеб наставала,
И безмятежно пировал народ...
Лаг ба-омер в сказаньях и легендах
Дошёл до нас из глубины времён
И сохранил нам святость незабвенных
Седых эпох и дорогих имён,
И интерес к сраженьям стародавним,
И уваженье к урожайным дням,
И память светлую к заветным датам,
И зов сердечный к праздничным кострам.
17.03.2002