Душа молодой картошки, душа малосольного огурца, живоносная сила арбуза познаются при их поглощении.
Но как познать душу цветка? Она непостижима. Цветок говорит и недоговаривает. Он манит, околдовывает своим ароматом, но не сообщает.
Однажды моя трёхлетняя дочь объяснила мне, что все цветы когда-то были музыкой. Музыка – инобытие цветка.
Возможно, и я когда-то знала об этом: так неодолимо влекли меня к себе багряные бархотки на клумбах бывшего Шереметьевского имения. Я срывала и расчленяла их, безуспешно пытаясь проникнуть в их подлинное нутро. Цветы умирали на моих ладонях, становились жалкими и безвидными, но музыка при этом не звучала.
Да уж, прав был Мигель де Унамуно: невозможно исследовать жизнь, предварительно не убив её и не обездвижив.
Но чаще всего происходит худшее: убив жизнь, мы так её и не познаём