Ровно в восемь часов после полудня прошёл ливень.
В свете окон нашего дома и в отсутствие ветра струи воды выглядели стеклянными нитями. Они пронизывали листву клёнов насквозь, словно и не было ничего на их пути.
Нити с иглами.
Беззвучная вспышка молнии отразилась в зеркале и осветила картину на стене.
Октябрьские праздники в Риме, Пимена Орлова.
Вы приходите каждую ночь с той стороны зеркала,
Сумасшедшая с запавшими глазами
Перечёркивая всех женщин, которых я знал
постоянной усмешкой губ…
Оставляя царапины на моей спине.
Нарисованные их лица
в череде перерождений
бледнеют…
Рецепт прикосновений, подслушанный у заката на Фиджи, дрожь кончиков пальцев, и…
Ваши губы, заставляющие мохито делаться пресным и безвкусным.
Вам видятся те две птицы, сидящие на скале над морем
Чёрное небо тяжело, словно осадок на сердце. Я укрываю им зеркала в пустом доме, но каждый новый рассвет разрывает его на куски, растворяет в душном дневном воздухе.
Ваше безумие повторяется с приходом ночи.
Я не жду его, нет смысла ждать то, что неизбежно. Никто не ждёт луну или солнце.
Ваше платье падает у кровати, или на кресло, и я снова думаю о том, что оно – лишний элемент Вашего гардероба.
Солнце сжигает дотла, луна обдаёт холодом.
Две птицы смотрят на нас, не мигая.