Возможно, там, в Пфеферсе, я выбрал не того пациента. Нужно было начать со случая попроще. Но мне казалось, что это как раз подходящий случай. Больной (я буду называть его Б) попал в Пфеферс из психиатрической больницы в России. Родным его языком, так же, как и у меня, был русский. Но он превосходно знал и немецкий. С персоналом клиники он общался на немецком. Я проводил с ним сеансы на русском. Он был весьма образованным человеком. Формально его образование составляли восемь классов школы. Но он много лет занимался самообразованием. И с большим успехом. С ним можно было говорить обо всем. Он разбирался в древней истории, астрономии, поэзии, музыке и даже в текущей политике – насколько в ней можно разбираться, следя за теленовостями и регулярно просматривая газеты на четырех языках.