Сегодня ночь – совсем иная, чем обычно:
панбархат сумрака окутывает дом,
и на минуту я кажусь себе добычей
внутриквартирной обстановки и удобств.
Под чуть насмешливым холодным лунным взором
дневная комната становится другой,
а я со страхом беспричинным и позорным,
забившись в кресло, не дыша, гляжу кругом.
Едва заметно оживают занавески -
слегка колышутся, вздыхая, у окна.
Хрустальным звоном, гипнотически-нерезким,
им вторят люстра и фужеры для вина.
Настольной лампы мрачно-сгорбленное тело
себя продляет серой тенью на стене,
и слёзной влагой блещет зеркало, умело
скрывая горечь глубоко, на самом дне…
Часы поспешно тарахтят одно и то же…
Диван, чуть скрипнув, отдыхает от людей,
и даже важный холодильник из прихожей
бормочет что-то, будто склочник не у дел…
На миг покажется, что это вещи – живы,
а я – предметом среди них, совсем одна,
как механизм с давно изношенной пружиной:
и жалко выкинуть – и, в общем, не нужна…